Как выживали в немецкой оккупации. После войны предателями считали тех, кто был в плену у фашистов или жил в оккупированных немцами городах. Время выправило искаженное представление. Никто не отрицает, что были люди, добровольно, по идейным соображениям, сотрудничавшие с фашистами. Большая же часть мирного населения в оккупации хлебнуло от захватчиков столько лиха, что мало не покажется.
Мария Елисеевна Сидаш, уроженка Харьковской области, в сорок первом году окончила 9 классов. Их городок Сахновщина был стратегическим: через него проходила железная дорога.
- Перед отступлением Красная Армия уничтожала все, что не могла вывезти, – рассказывает Мария Елисеевна. - Такая участь могла постичь и продовольственные запасы на заводских складах, но, в конце концов, зерно, муку, масло раздали населению. Вместе с войсками уходили мальчишки, впоследствии они становились хорошими помощниками партизанам. Немцы на ребят не обращали внимания, а те, вездесущие, все подмечали, запоминали и передавали данные партизанам. Мой 9-летний брат тоже поначалу увязался за войсками, но его вернули с полдороги…
Мария Елисеевна, вспоминая оккупацию, часто закрывает глаза, чтобы остановить непрошеные слезы, и вздыхает: «Не приведи Бог такое пережить!». Когда немцы вступили в город, то сразу поселились в хороших домах, а хозяева жили, где придется: в погребах, ямах, сараях. Двери накогда не закрывали, потому что немцам это не нравилось, и они запросто могли бросить в дом гранату или пустить очередь из автомата.
Когда фашисты обосновались в городе, то стали набирать в Германию молодых рабочих. Марию Елисеевну с подругой трижды забирали, но всякий раз удавалось избежать рабства. Что только не предпринимали партизаны, чтобы уберечь от плена девчат и парней. Аусвайсы - пропуска поддельные выправляли, учили, как «заболеть»… Мария Елисеевна перестаралась и чуть не потеряла ногу из-за заражения крови.
- Однажды нас с бабушкой забрали в гестапо, - вспоминает Мария Елисеевна. - Нас выдал кто-то из соседей, работавший на немцев. Бабушку сильно били, пинали, хотели узнать, где партизаны. Я вступилась за нее. И тогда полицай, озверев, зажал мои пальцы дверями. Находясь в шоковом состоянии от боли, вцепилась зубами ему в руку, прокусила ее и плюнула в лицо фашистскому прихвостню. Стою вся в крови. И вдруг залетают другие полицаи: «Ах, вот вы где, такие-сякие! Сейчас мы с вами расправимся!». Хватают меня за волосы и швыряют к дверям. Посадили на мотоцикл и повезли за город.
- Кричи! – приказывают мне.
- Не стану перед предателями кричать! – отвечаю им.
Привезли к траншеям, наставили автоматы. Бог мой! И тут «полицаи» тихо говорят:
- Слушай внимательно: мы будем стрелять поверх головы, ты падай и быстро ползи к посадкам, там тебя дедуля встретит…
Не помню, как упала, как доползла. Отпоили меня чаем с травами, умыли, закидали соломой на бричке и увезли к надежным людям.
И вновь благодаря партизанам Мария Елисеевна осталась жива.
– Как могли помогали партизанам, - говорит моя героиня. - Связной у нас была коза. Мы ее пасли за городом, там же собирали съедобные коренья. Молочка испить просили неряшливо одетые люди, которые настойчиво и подробно расспрашивали нас про немцев. Конечно, мы догадывались, что неспроста были организованы и прогулки с козой, и встречи в лесу с «бродягами», потому что буквально через день-другой наши самолеты бомбили немецкие поезда и огневые точки.
- Фашисты вели себя очень жестоко, но их жестокость побеждала наш страх. Несмотря ни на что, мы верили, что придет победа, – Мария Елисеевна немного помолчала и, словно предвосхищая мой вопрос, закончила беседу такими словами:
- После войны особых гонений за то, что жила в оккупации, не ощущала, просто однажды мне не позволили работать во Внешторге, хотя институт советской торговли окончила, изучила юриспруденцию и иностранный язык. Тогда и решила уехать подальше от Украины – на Урал. Таких хороших людей здесь встретила, что Нижняя Тура стала мне второй родиной. Сейчас работаю в совете ветеранов НТГРЭС-1, участвую в работе комиссии по гражданско-патриотическому воспитанию школьников.
