Он не любит мусолить раскраски и обводить трафареты, пририсовывая им ножки, бантики, хвостики, чтоб получились лошадки, жирафики или мультяшки. Он рисует все сам. Надо собаку — он нарисует собаку. Черную, сердитую. А вот, например, его сказочная жаба. Она тут, на болоте, хозяйка. Самая сильная и самая большая. Все остальные обитатели — просто козявки. Но каждая узнаваема. Причем, все насекомое окружение — в динамике.
А вот и целая история. Плюшевый коричневый Мишка с большущими глазами, такой маленький, мягкий и доверчивый (только немного испуганный) — на лечении у доктора. Доктор очень серьезный. Синяя шапочка, синие очки. Белый халат (но почему-то тоже с синевой). На столе — синий шприц с лекарством. Теплый коричневый Мишка и синий холодный доктор. Синий… Цвет тревоги и даже страха (ну, разумеется, все мы побаиваемся врачей).
Довольно точно передана ситуация. Все, как в жизни. Рисунок дышит. И он совсем не детский. Образы схвачены четко, уверенной рукой. И мысль автора легко считывается.
Как все происходит у людей талантливых? Не знаете? Жизнь подсказывает: просто. Что пережито лично, то и в произведениях. Недавно несколько ребят из детского дома болели гриппом. И были уколы, страх, люди в белых халатах… И он болел. Все сейчас выздоровели. А тревожный рисунок остался.
Нашего художника зовут НИКИТА. У него светлые волосы, живое, ясное лицо, ладненько так скроенная фигурка и большие, выразительные голубые глаза. Он внимателен и очень заинтересован в собеседнике (без навязчивого любопытства). Уверена, что после нашей встречи он обязательно меня нарисует — я знаю этот изучающий взгляд художника, можно сказать, обреченного видеть не так, как мы. Ну, не мой портрет нарисует, так мой фотоаппарат, который его тоже очень заинтересовал. Он даже попросил сфотографировать друга.
-У меня-то есть фотки, а у Максима всего одна, да и то, когда он маленький был.
В нынешнем году Никита пошел в первый класс. Но поскольку врачи констатировали у него незначительное отставание от нормы в интеллектуальном развитии, класс этот коррекционный. Первые полтора-два года дети с легким отставанием от нормального развития проходят в этом классе несколько упрощенную программу обучения. Но в течение трех-четырех лет они наверстывают программу, догоняют своих сверстников в обыкновенных школах и идут уже в обычный пятый класс. Исключение составляют лишь особые случаи с детьми, требующими более глубокой коррекции, детьми с эмоционально недифференцированным развитием, неадекватным поведением.
К Никите это не относится. Он уже сейчас, всего лишь за два с половиной месяца обучения в школе, показывает себя хорошо, учится прилежно и с удовольствием. И очень выделяется в классе (кстати, и в детском саду его очень любили и выделяли воспитатели).
— Вообще, школа на него подействовала, как армия на молодого солдата: из немного плаксивого мальчишки он превратился в спокойного, серьезного и настойчивого ребенка, любознательного, исполнительного, заинтересованного, — рассказывает Алена Анатольевна Русинова, заместитель директора детского дома по учебно-воспитательной работе.
— Он любит и ценит одобрение, похвалу и стремится их заслужить. При этом в меру амбициозен, обожает быть первым. Но никогда никого не станет обижать, добиваясь своего,- добавляет социальный педагог Елена Сергеевна Перевозчикова.
По большому счету, педагоги охарактеризовали Никиту Зотова честно, не утаив недостатков (таких, например, как некоторая неряшливость, инфантильность — ребенок просто по-домашнему нежен и обидчив, дети, воспитывающиеся без родителей, не такие, они пожестче). Но надо ли объяснять, что отношение к себе, своему я, с большей отдачей будет воспитываться в семье, по крайне мере — с мамой, которая всему, любя, научит, где нужно — приголубит, а где и прикрикнет, выводя из минора.
Но… мама Никитки лишена родительских прав. То есть, не мама она вовсе. Родился он 1 апреля 2002 года. И хоть считается первое апреля днем смешным, его судьба не окрасилась, к сожалению, весельем и радостью.
Что же касается здоровья Никиты, как такового — он практически здоров. Необходимость же некоторой психо-эмоциональной коррекции — вещь временная, проходящая.
Таких детей, как Никита, — социальных сирот — в детдоме большинство. К ним никто никогда не приходит, их никогда не забирают на Рождество, Новый год или Пасху к себе домой, в семью (с детьми или без детей — неважно, лишь бы состоялся этот праздник перемен!). А Никита знает церковные праздники — его крестили в Храме. Знает и ждет от них чуда. Как, впрочем, и другие детки, для которых всего важнее человеческое общение, понимание того, что ты кому-то нужен.
Никита — живой и общительный мальчишка. Знает много книжек, очень любит читать и слушать. У него легко получаются всякие поделки — он необычайно творчески относится к занятиям, развивающим мелкую моторику, — ну, что тут попишешь — художник!
Он тут же познакомил меня со своими друзьями, повел на второй этаж, в свою комнату и с гордостью продемонстрировал их «мужскую» спальню. Уютно, чисто и красиво у ребят. Потом мы побывали у девчонок, посмотрели, как они живут. Тоже — класс! Все в розовом тоне, проливающем какой-то необычный свет и тепло на стены, портьеры, кровати.
Но тут Никита оставил меня и подбежал к плачущей девочке лет четырех:
— Маш, ты чего? Да, не реви ты! Прошу тебя! Смотри, у нас вон гости.
Он убрал её волосы с заплаканного лица. Подвел ко мне, не выпуская её ладонь: «Маша сама свою комнату хочет вам показать».
А я подумала: «Оказывается, у нас ещё и ласки сколько нерастраченной! Тепла, доброты и участия! Ах ты, маленький мужичок с чудесными задатками большого хорошего человека. Пусть повезет тебе в жизни! И пусть — сейчас, ещё в детстве, пока ты ждешь этого чуда!».
