Александр Васильевич Шлемов - житель нашего города, работник фирмы «ЯВА-Холдинг», любитель-краевед. Не рассказать об этом интереснейшем и очень, как оказалось, скромном человеке мы не могли.
Родился он в Нижней Туре, в старой части города, в доме по улице Красной. Когда-то она называлась Последней — всего-то 3–4 дома на самой окраине, а дальше — Лазаревка, Поповка, Вересовка. Говорят, в Красную эту улицу переименовали после того, как ее освободили от белогвардейцев регулярные части Красной Армии в восемнадцатом. А родному дому — уж 97. Но крепок, однако. До сих пор там живет мама Александра Васильевича Шлемова — Виктория Илиодоровна.
Одного поля ягоды
Вообще же, род Александра Васильевича начинается с 1719 года. А генеалогическое древо разветвлено на 14 поколений. Одна ветвь со стороны матери пошла из мастеровых корней, от времен основания Нижней Туры — поселка заводчиков. Другая линия ведет родословную с 1766 года, с рекрута Ивана Степановича Туркеева, родом из Шаблинской слободы в девять дворов, присланного в наши края отбывать государственную службу (принудительную воинскую повинность) на железоделательный завод.
Большая часть мужчин в родне — столяры-краснодеревщики да кузнецких дел мастера. Но были среди родичей рабочий и первый учитель в поселке, старший мастер и начальник цеха, и технолог, и урядник. После отмены крепостного права — золотопромышленники, купцы, мещане, торговый люд. Особых богатеев древо не припомнит. А и те, что выбились помаленьку из нищеты, прижаты были в горячие революционные времена продразверстками да облогами. Были в роду и «красные», и «белые», и бедные, и богатые. История, что называется, расцветила род званиями и должностями. Брат прадеда Александра Васильевича из мастеровых выбился в бухгалтера — толковый был человечище. Потом его назначили бухгалтером Верхотурской городской общественной Думы. А сын его, юнкер, в 20-м году ушел с Колчаком до Иркутска, состоял в личном конвое генерала Капеля. В тех кровавых холодах и сгинул. Говорили, умер от тифа.
Учителем же в первую заводскую школу для подмастерьев пошел Сергей Трофимович Никонов. Сыновья его стали кузнецами. Это они, а потом их дети старшими прокатными мастерами в заводе были, смотрителями. До сих пор на аппаратном заводе работают потомки Никоновых. Кстати сказать, может, и не задумываются, что «одного они поля ягоды».
По негласному велению рода
Шлемов задумался о родных корнях, о человеческой общности, об истории своего рода и своего города еще учась в институте. Вуз, разумеется, выбрал технический — УПИ, специальность инженерную — по негласному велению рода (наверное!). А вот душа…
Душа оказалась пытливой, какой-то исторически неуспокоенной. Всегда интересовался историей и любил книги по истории государства. С детства обожал слушать рассказы бабушек, дедов о том, как жили, к чему стремились, чему радовались и огорчались люди их поколений, какие перемены и какие ветра приносили в далекий уральский край.
И вдруг однажды пришло решение создать свое генеалогическое древо, раскопать все возможные сведения о своих прапрадедах, узнать о них больше — интересно ведь необычайно!
И создал. Ветвистым получилось древо, наполненным такой интересной информацией, такими судьбами! У Туркеева Константина Федоровича (прапрапрадеда) дочь Зоя учительствовала в селе. Познакомилась с пленным австрийцем. Полюбили друг друга. Жениха убивают — хоть и не фронт, а время смутное, злое — гражданская война. Зоя уходит в постриг, становится монахиней. В 1922 году организует в помощь неимущим и инвалидам артель «Надежда». Так и дожила бы свой век в монастыре, верная своей любви. Но сослана была в Нарымский край.
Или, например, попались такие интересные сведения: река Тура в восемнадцатом — начале девятнадцатого века была мощной судоходной рекой. Недаром и железоделательный завод построили на ее берегу (восточном склоне Уральских гор). Отсюда изделия завода сплавлялись в Тобольскую губернию на грузовых барках (водоизмещением 2 тонны). Там груз переправлялся в 10-тонныекорабли-дощанники и направлялся к Иртышу. Попав в бассейн северных рек, распределялся по назначению. Так вот, в Нижней Туре даже существовала тогда пристань. Называлась она Нижнетуринской.
Ревизские сказки
По листику, по веточке древо прибавляло, обрастало кроной. А вместе с родными фамилиями все чаще стали проявляться, словно забытые лики на монастырских иконах, и другие имена, фамилии, исторические факты. Казалось, история сама идет в руки. Никоновы и Туркеевы, Имашевы и Савины, Дорошевы и Хирьяковы, Барановы и Обуховы…
Обратился к Ревизским сказкам. Десять ревизий прошли в наших краях. Последняя — в 1858 году. Составлялись они для переписи населения, чтобы собрать государственную подать. Крестьяне, крепостные крестьяне, государственные, мастеровые. Отдельно — священники (клировые ведомости), купцы, мещане. Потом попал в архиве на формулярные списки населения Нижней Туры. Удивительно, но переписчики тех лет давали очень полные описания живущих в поселке и работающих на заводе людей: указывали рост, принадлежность к определенной национальности (а жили здесь башкиры, татары, черемисы, манси, немцы, больше всего — русских и украинцев, белорусов), описывали цвет кожи, волос и даже цвет глаз.
Начал переписку с архивами, засел за исторический материал, перелопатил массу научной литературы, изучил всех пермских историков прошлого века, перечитал Смышляева, Чупина, Кривощекова («Словарь Верхотурского уезда»), Попова («Хозяйственное описание Пермской губернии»), Германа, Генина («Описание Уральских заводов»), Вострокнутова.
Отдельно изучил литературу об уральском священстве и об управителях завода и Нижней Туры (насчитал их 85 человек за два неполных века). Завязал переписку с многими историками и любителями истории. Таким, например, корифеем, как Евгений Заболоцкий (проживает сейчас в Израиле). С музеями и архивами. С Уральским генеалогическим обществом, специалисты которого во многом помогли ему.
И пришел к выводу: многие десятилетия, когда речь заходила об основании Нижнетуринского железоделательного завода, развитии заводского селения до 1917 года, местными краеведами история Нижней Туры освещалась однобоко и безлико. Во главу угла ставились те, кто долбил мерзлую землю, стоял в ледяной воде и задыхался от доменного жара, валил лес и жег уголь. Надо отдать должное — их великими стараниями преобразился наш край. Но и из этих тысяч мастеровых, крестьян и рекрутов нам известны лишь 5–6 лиц.
А ведь были и те, кто чертил планы, организовывал и усовершенствовал производство — горные инженеры. И те, кто намечал пути развития завода и вместе с ним — заводского селения, вершил суд и, выражаясь современным языком, занимался соцкультбытом — управители завода.
Были и те, кто развивал торговлю. Кормил, учил, лечил. Окормлял духовно.
В собранном материале он уже буквально тонул. Он им заболел. Заболел фамилиями, именами, родами, вкладом человеческим в историю, в саму жизнь.
Яркие всполохи
Какими, оказывается, яркими всполохами вспыхивало нижнетуринское небо за эти 255 лет! И каких людей дала наша земля России и всем нам!
Николай Аврамов. Пробирером начинал на заводе в Нижней Туре. Ему принадлежит право открытия Донецкого угольного месторождения и начала первой промышленной разработки угля в России.
Сергей Аристов. Титулярный советник, врач-хирург Серебрянского железоделательного завода. В 1911 году — надворный советник, врач-хирург заводского госпиталя в Нижней Туре, в котором работал вплоть до революции. Все население Нижней Туры называло его не иначе, как «Ваше благородие», и встречало стоя.
Иван Баранов. Родился в Нижнетуринском заводе, в семье сельского обывателя. На фронтах первой мировой войны, начав службу прапорщиком Лейб-гвардии Саперного батальона (в составе Саперного полка), закончил войну в должности фельдфебеля и полным Георгиевским кавалером. Кроме этого, награжден Георгиевской медалью «За храбрость».
Яков Бурдаков. Прошел путь от бедного старателя-одиночки до крупнейшего золотопромышленника Урала. К 90-м годам у Бурдакова работало уже 20 приисков.
Антроп Кетов. Мастеровой Нижнетуринского завода. Один из первых специалистов сталеварения на заводе. Предложил способ изготовления качественной стали из стали низкого качества — уклада, «через простое варение… с углем» в особой печи.
Иван Раздеришин. Управитель Нижнетуринского завода с 1778 по 1784 год. Открыл новый агат — Шайтанский периливт — специфически уральский и совершенно особенный вид агата, не имеющий аналогов на планете.
Матвей Обухов. Сын подмастерья, ставший управляющим завода в чине берггешворена. Открыл золотосодержащий прииск по реке Вые. А Павел Обухов, его сын, изобрел первую стальную пушку в России. Известен в истории как «пушечный король».
Николай Шаравьев. Один из крупнейших владельцев золотоплатиновых приисков. На его Исовских приисках добыто 208 килограммов платины. В конце XIX века спонсировал первый в Екатеринбурге велопробег.
Модест Хирьяков. Из дворян Самарской губернии. Управитель завода. Первый переводчик произведений А. С. Пушкина на шведский язык.
Ефим Черепанов. Крепостной заводчиков Демидовых из приписных крестьян Выйского завода. Механик-изобретатель. Начал службу «меховым мастером» — специалистом по воздуходувным устройствам. Запустил в Нижней Туре прокатный стан. Прославился тем, что изобрел (с братом) паровоз.
Владимир Рашед. Ученый-металлург. Управитель Нижней Туры. Изобретатель доменных печей.
Антон Магула. Управитель завода, позднее — надворный советник. Сын Дмитрий — русский поэт первой волны эмиграции. Самые известные сборники: «Фата-Моргана», «Последние лучи».
Левитский — известный шахматист XX века, Дорошин — первооткрыватель золота на Аляске, Казагранди — видный деятель Белого движения на Урале и в Сибири…
Имена. Фамилии. Даты. Должности. Заслуги. Целые родословные росписи (форма переписи при формировании генеалогическогодрева). Собранный материал постепенно выстраивается в алфавитном порядке. Так рождается историческая энциклопедия. От имен — к истории. От земляков, оставивших заметный след в истории Нижней Туры, — к сегодняшнему дню.
А в планах, вообще, книга: исторические личности через историю края.
Или — история Нижней Туры в лицах. И здесь все: горное дело, образование, медицина, духовенство, землячество, войны, праздники.
В мечтах также — фотоальбом. Старинные и современные фотографии. Ведь нет ничего более осязаемого, чем фоторяд из прошлого времени, чем тепло порыжевших снимков — отголосков ушедших лет.
Да, впрочем, задумок масса. Например, легендарный якорь. Почему он на гербе города? Когда завод делал якоря? На днях Александр Васильевич заканчивает большой материал.
Камень виден без оправы
К своему хобби Александр Шлемов подходит архискрупулезно. Он не хотел бы, чтобы эмоции и художественные домыслы «испортили», по его мнению, исторически выверенные и много раз перепроверенные им в архивах данные. Драгоценный камень виден и без оправы, считает он. Улыбается, вспоминая о том, как внук Столыпина разгромил в одном из научных журналов творчество Пикуля за «отход от истории и слишком смелые домыслы». «Я, конечно, не Пикуль (к сожалению!). — говорит Шлемов, — книги-то его с удовольствием прочел все, но я за историческую точность фактов».
На вопрос: «Что дает ему это необычное занятие — создание именной энциклопедии края?», — Александр Васильевич ответил одним своим неожиданным наблюдением: «Изучая, например, свою родословную, я с гордостью пришел к выводу, что в роду нашем были довольно сильные, мужественные, упорные люди, честные, работящие, умеющие начатое доводить до конца. Ведь если род беспрерывно продолжался четырнадцать поколений подряд, значит, затеяли все по-настоящему стоящие люди. Но ведь так же о своих корнях могут узнать и другие. Прочтут мою энциклопедию, заинтересуются…».
Между прочим, жили его предки по заповеди: «В дерьмо не вступать, никого не сдавать, по судам не таскаться». Грубовато, но вполне жизненно. Шлемов (признался) тоже придерживается этой заповеди. А еще — он твердо верит в то, что если делаешь какое-то полезное дело, если уверен, что это нужно людям, то не надо ждать благодарности от кого-то. Достаточно бывает и понимания. И все же я спросила: «Зачем вся эта нагрузка, ответственность, все эти хлопоты?».
— За державу обидно, — ответил Александр Васильевич. — Сколького мы еще не знаем. А надо бы.
