Если бы я заболела 10-15 лет назад, то, собираясь в медицинское учреждение, могла бы с уверенностью сказать: «Умереть не дадут». Заболев сегодня, утверждаю: «Умереть помогут». История, случившаяся 6 ноября, яркое тому подтверждение.
Ночью, в связи с моим заболеванием, случилась сильнейшая боль, настолько сильная, что мне не помогло ни одно обезболивающее из домашней аптечки. Я не решилась вызвать «скорую», чтобы не беспокоить людей ночью. Мужественно терпела боль с 1 часу до 6 утра. В 6 часов, буквально теряя сознание и обливаясь холодным потом, я вызвала такси фирмы «Таксопарк», дабы меня все-таки доставили в учреждение последователей Гиппократа. Хочу отдать должное водителю, к сожалению, не спросила его имени, не до этого было: он очень бережно помог мне сесть в машину, всю дорогу разговаривал, успокаивал; очень осторожно двигался, объезжая малейшие ямки и ухабы. Поднялся прямо к дверям «Скорой помощи» по подъемнику, предложил не выходить из машины, а дождаться медиков с каталкой. Я, конечно, отказалась и буквально вползла в отделение. У закрытых дверей расположился на ночевку бомж. Милая фельдшер пригласила войти, поинтересовалась: «Что случилось?». На что я (наивная), окрыленная надеждой, все рассказала и, уж простите за подробности, показала. Мне предложили немного подождать и оставили одну. Через полчаса появилась санитарка. Она помогла одеться и добраться до рентген-кабинета, что находится в соседнем здании. Там тоже предложили немного подождать, пока «скорая» доставит рентгенолога.
А теперь обратите внимание на хронологию событий: в 6.10 я попала в «Скорую помощь», в 6.40 – отправилась на снимок. В 7.00 – появился рентгенолог, который, конечно же, спросил: «Что случилось?». Некоторое время мне делали рентген. При этом, без малой толики сочувствия и уважения, металлическим голосом мне отдавали приказы: «Раздеться, встать к аппарату, правильно встать к аппарату, убрать с груди железяку (имелся в виду мой нательный крестик)».
Далее по хронологии: в 7.20, когда санитарка отдала мой снимок фельдшеру (вы не поверите) мне предложили снова подождать в коридоре. Кроме вышеупомянутого бомжа справа, слева, в собственной луже, лежал на полу молодой человек с перебинтованной головой.Ему, в отличие от меня, была оказана скорая медицинская помощь. Мне же до сих пор не дали ни одной таблетки, не поставили ни одного хотя бы мало-мальски обезболивающего укола. Вот в этой веселой компании, обливаясь слезами от невыносимой уже боли, я дождалась 7.34. Помещение «скорой» заметно оживилось. Захлопали двери - пришли на работу «новые» сотрудники. Тут прямо напрашивается фраза: «Жить стало веселей». Но, увы, они просто проходили мимо. На мой вопрос: «Что вообще происходит, когда, наконец, хоть кто-нибудь займется мной?», пробегающая мимо санитарка сказала: «А у нас сейчас пересменка». И, как глас вопиющего в пустыне, в больничном коридоре раздался мой совершенно риторический вопрос: «А когда закончится ваша пересменка?» Но мне ответило только, видимо, сочувствующее мне эхо. Но вот, наконец, коридор озарился спасительным светом. Появился он – долгожданный дежурный хирург. Это историческое событие ознаменовалось легким движением стрелок часов, и появлением на циферблате времени 8.00. Проходя мимо легкой, дефилирующей походкой, доктор сделал самое неожиданное, если не сказать смешное в данной ситуации, – он спросил: «Кто здесь к хирургу?». Я в недоумении посмотрела на двух, находившихся в коматозном состоянии моих теперь уже товарищей, и решила, что если я пока в сознании, то очевидно к хирургу тут я одна. Далее по сценарию: он спросил, что у меня случилось и я, уже не сдерживая эмоций, закричала: «За последние два часа я уже в третий раз буду рассказывать свою историю! Не проще ли и правильнее, доктор, было бы начать сразу с Вас?!?». На что получила замечательный ответ настоящего профессионала отечественной медицины: «Татьяна Петровна, Вы же находитесь не в платной клинике, а в Нижнетуринской городской больнице». В тот миг я на себе испытала, что значит потерять дар речи. Мне хотелось сказать: «Почему же я, проработав в детском саду 32 года, ни разу не обделила теплом и вниманием «бесплатного» ребенка, и как-то особо сильно не полюбила «платного». Они все мои дети, как и то, что мы все Ваши пациенты, доктор!».
В 8.21, по-прежнему страдая от боли, я взяла клочок бумаги с рецептом и побрела в ближайшую аптеку. Прямо у прилавка выпила обезболивающее. Как наркоман, у дверей аптеки, на холодном ветру, поставила себе укол и снова позвонила в «Таксопарк» (200м до дома, где живет мама, я бы уже не дошла). Водитель был другой, но и он проявил ко мне сочувствие и уважение. И вот я думаю: «Может быть службе «Таксопарк» организовать курсы человеколюбия и великодушия для обросших цинизмом и абсолютным равнодушием некоторых медицинских работников? Мы часто сами виноваты в том, что позволяем относиться к себе подобным образом, усердно кивая головой в знак согласия со всем и всеми, умиротворенно складывая руки на груди. А может не надо на груди? А может большим кулакомда по столу? А может и не по столу вовсе?».
Квалифицированную не скорую медицинскую помощь я все-таки получила на следующий день в поликлинике. Очень благодарна за нее хирургу Виталию Борисовичу Мироедову и врачу УЗИ Галине Афанасьевне Мужевой. Огромное спасибо ребятам-водителям службы такси «Таксопарк» за неравнодушие к клиентам.
Татьяна НИКОЛАЕВА
А «скорая» ли помощь?
