Едва Иван повернул голову, чтобы передать командиру полученное сообщение, как по левому виску «чиркнула» пуля. Не отвернись он, смерть была бы неминуемой – снайпер метил прямо в голову. Раненого бойца перевязали и отправили в госпиталь. А кто-то тогда подметил, мол, в рубашке солдат родился. Но не ведал еще тогда Иван, что рубашка на нем не одна.
Иван Афанасьевич Рекун родился в Украи- не, в Сумской области, 22 апреля 1926 года. Когда мальчику исполнилось четыре года, его отца раскулачили, а семью отправили на Урал, в Новую Лялю. На новом месте пришлось несладко, в первый же год от голода умерла мама. До 1943 года Иван учился в лялинской школе, и как только переступил за ее порог, был призван в армию.
«Зеленых» юнцов перед отправкой на фронт требовалось обучить военной специальности. Иван проходил учебу в чебаркульских лагерях. В мае 1944 года солдата забросили под Псков, где пришлось немного побыть в резерве. А затем - Ленинградский фронт. Блокада северной столицы к тому времени уже была снята, но для военных оставалось много работы. Шли ожесточенные бои за Выборг, в которых Иван получил свое первое ранение. Молодой организм быстро шел на поправку, и как только боец встал на ноги, ему поручили новое дело – назначили сапером в 22 инженерно-саперную Краковскую бригаду. Отныне главным оружием Ивана Афанасьевича стали щуп и миноискатель. Сами устраивали минные поля, сами их же и обезвреживали, «прихватывая» при этом и вражеские участки. Одной из главных задач было обеспечение прохода пехоты. Так дошли до реки Одер и в рекордные сроки, всего за десять дней, восстановили разрушенный немцами капитальный мост. Высота сооружения была около восьми метров над уровнем воды, поначалу техники не было, работали вручную.
Победу встретили с большой радостью. Но для саперов война не закончилась. Огромные территории были усеяны минами, и для возвращения к мирной жизни их необходимо было обезвредить. У Ивана Афанасьевича был шанс распрощаться с опасной профессией. Спустя десять дней после окончания войны ему по- ступило предложение от командования поехать в Россию учиться на офицера. Он с радостью согласился, но не прошел медицинский отбор из-за плоскостопия. И словно по иронии судьбы, солдатам, не прошедшим в школу офицеров, предлагали продолжить службу в саперных войсках. Так Иван снова стал сапером.
И снова — окрестности Ленинграда, Карелия… Разминировали побережье Финского залива и берега Ладожского озера, очищали от мин поля под Петрозаводском. Там, при выполнении очередного задания, Иван Афанасьевич случайно ткнул щупом прямо во взрыватель противопехотной мины. Взрывом ему обожгло глаза. Самолетом его доставили в Ленинград и после непродолжительного лечения присвоили вторую группу инвалидности. Хоть зрение понемногу возвращалось к нему, но о продолжении воинской службы уже речи не шло.
Домой Иван добирался в сопровождении солдата. Его отец к тому времени уже жил в Нижней Туре. 25 ноября 1946 года Иван Афанасьевич приехал на нижнетуринскую землю, да так и остался здесь. И как не остаться, если встретил любовь. С Марией Ивановной они до сих пор вместе.
Стране остро требовались рабочие руки, и как только обожженные глаза увидели свет, Иван Афанасьевич встал в строй пожарной команды. Сначала был рядовым бойцом, потом дорос и до начальника.
В то время рядом с Нижней Турой воздвигался Свердловск-45. Центральная медико-санитарная часть № 91 строила в Нижней Туре больницу. В 1953 году Иван Афанасьевич встал у руля ее хозяйственного отдела. И проработал он в этой должности аж до 1982 года. Поначалу, пока не было построено новое здание больницы № 2, в хозяйстве Ивана Афанасьевича, помимо разного медицинского оборудования, была и живность – конь Моряк и даже баран, который «служил» при больнице донором крови для лаборатории.
Старенький фотоальбом хранит в себе множество дорогих сердцу воспоминаний. Там Иван Афанасьевич и с автоматом наперевес, и вместе с боевыми товарищами, и в дружном коллективе врачей своей любимой больницы.
Китель с наградами уже готов к главному празднику. Надев его для фотографии, Иван Афанасьевич будто сбросил с плеч груз прожитых лет, приосанился, и даже возникло ощущение, что он сейчас козырнет и громко скажет: «Служу Отечеству!». А пули и мины ему нипочем.
