Любовь Даниловна Коткина, можно сказать - легенда своего времени, того далекого – шестидесятых-восьмидесятых. Бессменную – более тридцати лет – заведующую отделом загс Нижней Туры хорошо знает вся округа. Ее и сейчас нет-нет да и вспоминают. Еще бы: за годы своей работы она зарегистрировала более 60 тысяч рождений и 20 тысяч браков. Ее брачующиеся переженили уже детей, сыграли свадьбы внукам. Но до сих пор, встречая ее в поликлинике или в автобусе, когда с дочкой Надеждой в сад едут, в баньке помыться-попариться, - кланяются, о здоровье справляются.
А что здоровье? Оно – как в девяносто, так и в пятьдесят – зависит не столько от самого человека, сколько от тепла и доброй энергии тех, кто с этим человеком рядом. Будь это в доме родном, иль на работе, в гостях иль на лавочке во дворе. И больше всего – от родных по крови людей, самых-самых близких и любимых.
У Любови Даниловны такой человек – дочь Надя. Всю жизнь они вместе. Сначала – семьей: она, муж Григорий и Надя. После смерти Григория Петровича в 1985 году – живут вдвоем.
- Все бы неплохо, да последние годы совсем ничего не вижу, - сетует Любовь Даниловна. - В квартире, правда, ориентируюсь, могу еду подогреть без дочки. А главная моя работа теперь – ждать ее (сначала с работы), а теперь, когда она тоже стала пенсионеркой, из сада, из магазина. Недавно даже отпустила ее в гости к родным, на несколько дней в Лялю. Нельзя было не отпустить: умер близкий родственник, надо было поддержать родных. Это у нас – закон.
В девичестве она Обухова. Родом из деревни Николаевка, Новолялинского района. Деревушки этой уж на карте-то и нет давно. Детство прошло в селе Караул. Триста с лишним лет этому селу. Почему так названо? Шел аккурат через это село тракт. По нему (несколько раз в год) гнали колонны арестантов. И в селе этом тогда еще, триста лет назад, построили караульное помещение с большим крытым двором. Здесь можно было переночевать, передохнуть с дороги, распрячь повозки, лошадей покормить-попоить да почистить. Говорят, арестантам на время этой передышки даже кандалы снимали, все равно, мол, не убегут, куда бежать? Тайга кругом. Медведь не задерет, так гнус заест до смерти. Вот деревня Караулом и стала. В прямом и переносном смысле. Дом же этот, из лиственницы сложенный да поставленный на каменный фундамент, стоял, говорят, больше двухсот лет, пока пожар не случился. И даже пожар лиственницу не взял до остатка, словно закаменели бревна от огня. Просто больше уже не восстанавливали «караулку».
- Поверю, что двести лет она стояла, - прерывает свои воспоминания Любовь Даниловна. – Моего брата Саши дом именно триста лет и стоит. До сих пор жив. Ремонтировали все эти годы только крышу. А вот Саши нет.
В восемнадцать лет ушел на фронте, а потом погиб ее брат Витя. Был снайпером. Сложил голову под Витебском, у села На Пискаревском кладбище похоронен двоюродный брат Александр. Когда-то давно ей пришли такие строчки: «На Пискаревском похоронен офицер, мой старший брат. Он геройски там сражался, защищая Ленинград…»
В сорок третьем, подо Ржевом погиб и отец. Для их тяти Великая Отечественная была третьей войной: гражданскую прошел, финскую. Мама Федора Павловна, хоть и работала в войну заведующей молочно-товарной фермой (Верхотурскую гимназию когда-то окончила, самая грамотная в селе была), да все равно тяжко ей досталась вдовья доля. Во время войны почему-то отобрали у большой семьи огород. Дом, правда, оставили, но семья голодала. Помнятся и супы из крапивы, и лепешки из лебеды вперемешку с мороженой картошкой. Кормил лес. Да и туда – за диким чесноком, ягодами и грибами – не убежишь лишний раз: работы в колхозе для подростков хоть отбавляй! И скот пасли, и колоски собирали, и коровники чистили, и на току помогали.
Любу, как самую старшую, взяли «на военную бронь» и отправили в Серов, на завод. Ей было тогда шестнадцать. Проработала там с сорокового по сорок второй год. Делали снаряды. Однажды снаряд - тяжеленная махина в тридцать с лишним килограммов - упал на ногу. Открытый перелом. Забрали в госпиталь. А там, через какое-то время, вернулась домой. Прямо на костылях сбежала, когда сказали, что ногу будут ампутировать. Два километра ковыляла. Дома только ахнули. Благо, бронь сняли, в связи с травмой. А то туго бы пришлось, надо было бы в НКВД объясняться, почему из госпиталя сбежала. Вылечила мама, травами да теплом сердечным.
- Но ведь худа-то без добра не бывает, - улыбается Любовь Даниловна. – Вернулась домой - и судьбу свою встретила, Гришеньку. Новый милиционер в Караул на то время приехал. Брюнет, красавец, в поимке бандитов уже участвовал, медалью награжден. Разъезжал, помню, на конике по кличке Воробей. Бравый такой, неприступный – девки приметили, без шуток не обходилось. Ну, как тут не влюбиться? Да и он, видно, блондинок предпочитал, а может, за что другое полюбил. Допытывала, так и не признался. Вышла я замуж за нашего участкового. А через некоторое время допросился он все-таки на фронт (не пускали, хоть несколько заявлений написал). Перед битвой за Крым целый эшелон милиционеров отправлен был на юг. Вернулся с фронта с орденом Красной звезды, другими наградами и главным (как он говорил) солдатским орденом – медалью «За отвагу». Прожили дружную, светлую жизнь. Дочь воспитали. Жаль только, умер Гриша рано, всего-то в семьдесят лет.
В семье воспитывался еще и брат Любы Валерий. Что интересно, его необычайные способности к языкам (за лето выучил немецкий, когда перевелся в Нижнетуринскую школу, курс трех классов самостоятельно прошел, и потом был первым учеником в школе) передались дочери, она переводчик, владеет пятью языками. А теперь и маленькому внуку Леонарду. В два года он говорит на трех языках: русском (с мамой), итальянском (со своей итальянской бабушкой) и английском (с папой). А вот братишка Любы Саша всегда увлекался краеведением. Прекрасно знал историю села Караул, каждого его дома, мог представить генеалогическое древо каждой семьи. Все обладали какими-то талантами.
Своих ушедших родных она видит во снах. Их лики проступают в ее сознании, как проявляются лики святых в старинном караульском православном храме, что поставлен был умельцами без единого гвоздя. Помнит еще из детства: эти чудесные иконы на стенах замажут, замажут штукатуркой, побелят стены – то в ФЗО превращен был храм, то в клуб, - а спустя год-полтора они опять через известку смотрят. Грустные и вечные. Люди приходили, тайком крестились, прощения просили…
И воспоминания эти о родных ей людях связаны именно с тем, как поддерживали друг друга, как выживали вместе, любовью делились и надеждой. Помнит болезнь сестры Веры. Водянка. Страшная для военной поры вещь. Ни лекарств, ни возможности отвезти девочку в город. Над кроватью она сама начертила себе график приема запрещенной жидкости. Боролась, выполняла самые жесткие предписания фельдшера. А каждый вечер к ней приходили все родные – близкие и дальние, тетушки, племянники, бабушки. Навестить, поддержать. Побалагурят, на гармошке сыграют. Вера тогда выжила именно верой в себя и родных - в нее.
В загс судьба Любовь Даниловну определила случайно. Еще тогда, в год замужества, позвали работать в Новую Лялю, в загс. Под контролем были Бояршинский, Новоселовский и ее, Караульский, сельские советы. Села были большие. Требовали добросовестного, ответственного работника, способного, несмотря на молодые его годы, и разделить радость, и понять чужое горе. Справлялась. Деревенская ли сметка тут помогала, прямодушие и доверие людей, а может – характер – сильный, в чем-то даже властный, упорный. Но дело она свое делала достойно. И когда переехали с мужем и маленькой дочкой в Нижнюю Туру, тоже пошла на работу в отделение загс. Здесь ее уже ждали 12 сельских и поселковых советов.
- Хоть и малая смертность была после войны, разводились люди тоже очень редко, зато рождаемость шла в гору, - вспоминает Любовь Даниловна. – Документов – масса. Писали мы перьевыми ручками. Брала работу домой – не успевала заполнять. А уж свадьбы! Регистрация браков вообще осталась самой любимой, самой чудесной процедурой.
Свадьбы. Она первая задумалась о том, почему такое незабываемое для молодых пар событие, как регистрация брака, проходит в столь неприглядном помещении? Загс располагался после войны в старом здании старой части Нижней Туры, в каком-то плохо освещенном помещении с мрачными шторами на окнах. Пошла в горисполком. Убедила выделить денег. Сделали ремонт, сменили шторы, провели дополнительное освещение, скатерти на столах появились красивые, цветы. Не было, правда, первое время соответствующего музыкального сопровождения. Ничего. Она компенсировала этот недостаток зажигательной речью, искренними пожеланиями молодоженам.
А руководители некоторых предприятий помогли организовывать и праздники регистрации новорожденных – подарками, цветами. Не всегда внешние атрибуты – кортежи, шикарные наряды - играют самую главную роль. Важен общий настрой, энергетика маленького уютного зала. И глаза, в которых любовь и уважение к людям, а также идущее от всей души пожелание им долгой, счастливой жизни, любви.
Недавно Надежда Григорьевна (дочка) встретила Любовь Паршину, брак которой Коткина регистрировала 65 лет назад! Она сказала: «Передай, Надюша, Любови Даниловне, что жизнь мы с мужем прожили прекрасную. Воспитали хороших детей, внуки уже взрослые – внимательные, умные. Все у нас было, как мама твоя сказала, в совете да любви».
30 сентября Любови Даниловне Коткиной исполнилось 90 лет. Человек, проживший такую длинную и такую замечательную жизнь, уже тем интересен, что вобрал в себя, в свою биографию целый пласт истории страны. Она – дитя войны, хлебнувшее лихолетья, она – ответственный государственный служащий с юных лет и на три с лишним десятилетия своей беспокойной жизни, она – обычная жительница старинного уральского города со всеми его праздниками, событиями, бедами и возрождениями. Юность ее и зрелость – с танцами под гармошку, вечерами - с друзьями под гитару, с субботниками и стройками, без телевизоров, но в таком душевном, таком тесном общении с теми, кто строил электростанцию, молодой атомный город рядом, кто женился, воспитывал детей, берег стариков. И жизнь ее – вот она – вся на ладони, бесхитростная, честная, скромная. Как сама она пошутила: «На полтора века!» Как и жизнь ее ангела-хранителя – дочери Нади, оберегающей мать, продлевающей ее век. Вспомним: у всей их родни так заведено.
С юбилеем Вас, уважаемая Любовь Даниловна! Здоровья, счастья, благополучия еще на многие, многие годы!
