Эту необычную историю мне рассказал один таксист – они мастера на житейские байки. И заверил: если хотите подтверждения – познакомлю с главным героем. Я отказалась. Все вполне правдоподобно, да и не в фамилиях дело, а в том, как порой Бог располагает, когда мы предполагаем.
«Что-то совсем плохо стали складываться семейные отношения у моего друга. И ребенок уже не скреплял семью, ссоры не прекращались. Дело дошло до развода с женой.
Но перед Новым годом друзья настояли на том, чтобы те по старой традиции пришли к ним в гости вместе праздник встречать. Они принарядились, наследника отправили к бабушке, купили три бутылки шампанского, большой торт, жена каких-то еще мясных закусок в сумку побросала – соорудили, короче, гостевой джентльменский набор, прихватили подарки и отправились праздновать.
Лифт встал между шестым и седьмым этажами. Одиннадцать часов вечера. Из всех квартир вкусные запахи, музыка – хоть закричись, никто ничего не слышит. Аварийный телефон, указанный на табличке в кабине лифта, разумеется, молчит, да и работал ли он вообще?
Друг попытался дозвониться до соседей, чтобы они помогли «аварийку» вызвать. Глухо, и у них не получилось. Правда, обитатели ближайших квартир высыпали на площадки шестого и седьмого этажей и стали успокаивать, подбадривать. Стоял такой шум, что он с трудом узнавал голоса своих соседей, многие из которых, надо сказать, начинают встречать Новый год с десяти часов вечера – типа по-московски, так что беду их восприняли с шутками да прибаутками.
Что в это время чувствовала и говорила его жена, друг пересказывать не взялся. Он был обвинен во всех грехах: в бездействии, в том, что забрались жить на девятый этаж, в том, что он вообще никчемный. А потом полились неудержимые слезы.
Стрелки приближались к двенадцати – Новому году по-уральски. Соседская сердобольная вахта потихонечку рассредоточилась, рассочилась – каждый поспешил к накрытому столу. И они остались с женой в полной тишине маленькой кабинки проклятого лифта.
Друг с отчаянья открыл шампанское, глотнул прямо из горлышка. Дал жене - может, успокоится. Бутылку допили, закусив колбасной нарезкой. Стало чуть полегче. Под звук курантов из мобильника открыли вторую. И ее прикончили. Когда приступили к третьей, на обоих напал смех – просто гомерический хохот какой-то. Торт ели кусочками картона от коробки, перепачкались, как поросята, вытирали друг друга и … целовались.
Друг потом сказал мне: «Это был самый счастливый Новый год в моей жизни!»
Освободили их в 8 часов утра 1 января. С тех пор вот уже несколько лет оба не признают лифтов, ходят по лестницам пешком. У них крепкая, дружная семья. Между прочим, в сентябре родился второй пацан. Вот так-то».
Лифт сплотил
