Каким был быт нижнетуринцев во время войны
О хлебных и продуктовых карточках, о дефицитных спичках, керосине, соли и мыле. О том, как дети узнавали об ужасах войны, и как Нижняя Тура принимала эвакуированных. Рассказываем по воспоминаниям почетного гражданина Нижней Туры Алевтины Николаевны Гавриловой.
Всеобщая мобилизация
«Когда началась война, мне было шесть лет. Помню отца, обритого наголо, который после сборов в поселке Ис приехал на несколько часов, чтобы проститься с семьей и взять необходимое. Помню, как посуровела мама, как бабушка помрачнела.
Жили в постоянной тревоге за тех, кто ушел на фронт. Не у всех были радио и газеты. О новостях узнавали в очередях, от соседей, которые имели радио.
Ежедневно мужчин, получивших повестки или изъявивших желание пойти добровольцами, отправляли на фронт. Провожали их семьями.
Мобилизовали не только людей, но и лошадей. Из транспорта не осталось ни одного мотоцикла (хотя и было их единицы), все автомашины, кроме заводской полуторки, отправлены на фронт.
С нетерпением ждали почтальона. Если есть письмо – радость в доме. Часто приходилось слышать, что кто-то получил похоронку».
Еда по карточкам
«Как забыть продовольственные карточки, по которым покупали хлеб и другие продукты! 250 граммов хлеба на иждивенца (пенсионера, учащегося), 400 – на служащего. Чтобы получить паек, нужно было выстоять огромную очередь. Иногда очередь занимали в 3–4 часа утра, чтобы к началу рабочего дня получить хлеб.
Самая большая трагедия – потерять карточки: это значило несколько дней, а то и месяц жить без хлеба.
Все виды карточек выдавали на один месяц. Хлебные карточки в Туре отоваривали каждый день. А вот продовольственные и карточки на промышленные товары – по мере поступления товара. Но продукты, как правило, появлялись редко, и все не отоваренные за прошедший месяц карточки пропадали. Отоваривали только те, в какой месяц поступил товар».
Дефицитный товар
«С каждым годом жизнь становилась все труднее, в магазинах исчезли самые необходимые товары, а если и появлялись, то выдавали их только по карточкам.
Плохо было со спичками. Бабушка следила за тем, чтобы угли в загнетке всегда с огоньком были, сохранились до следующего утра, чтобы снова разжечь печь.
Часто за угольком приходили соседки, и бабушка щедро делилась с ними. Ни один, даже потухший, уголек не выбрасывался, а складировался в тушилки (железный бачок на ножках и с крышкой), а потом эти угли использовались в самоваре».
Щелок вместо мыла
«Редко появлялось мыло, в основном жидкое, берегли каждый обмылок, каждую каплю жидкого. А когда мыла совсем не было, мама или бабушка делали щелок из древесной золы.
Золу тщательно просеивали и заливали кипятком в большом бачке, в котором она несколько дней настаивалась, затем настой процеживали сквозь марлю, и уже очищенным подогретым щелоком стирали белье.
Белое белье после стирки еще парили: укладывали его в глиняные большие корчаги, заливали водой и ставили в горячую русскую печь, где белье парилось несколько часов.
Корчаги доставали из печки самым большим ухватом, остужали, отжимали белье и после этого в решетке несли на речку полоскать. А если была зима, то возили белье в решетке на санках и полоскали его в проруби, специально сделанной для полоскания белья».
Керосин, соль, сахар по праздникам
«Экономили керосин, так как он тоже редко появлялся в продаже. Выстаивали огромные очереди за ним, чтобы достать хоть пол-литра для коптилки.
Керосиновыми лампами пользовались только по большим праздникам, а в будние вечера обходились коптилками, а иногда и лучинами.
Трудно было с солью. Редко она появлялась в магазине. А без соли не только не засолишь капусту, огурцы, грибы на зиму, но и похлебку не сваришь. Поэтому заведующий лесхозом отправлял в командировку в Соликамск кого-нибудь из работников за солью. Привезут ее, разделят между членами коллектива, а много ли каждому достанется. Берегли каждую щепотку.
Во время войны мы не представляли, что можно пить чай с сахаром внакладку. Сахар продавался в основном комковой. Бывало, что карточки на сахар не отоваривались по 1–2, а то и более месяцев, так как его просто не завозили в магазин».
От детей не скрывали правды
«Мы, дети, воспитывались на суровой правде войны. Эта правда закалила нас.
Первое сильное потрясение я испытала после того, как нам, дошколятам, воспитательница детского сада прочитала газетную статью и показала фотографию зверски замученной фашистами партизанки Зои Космодемьянской.
От нас не скрывали ужасов войны. Мы знали, что такое фашизм и что он несет миру. Уже в первый год войны появились киноленты, из которых мы узнали о зверствах фашистов.
Фильмы во время войны
«"Северное сияние" – один из первых фильмов о войне, просмотренных мною. Фильм о том, как в фашистских госпиталях у наших детей забирали кровь для раненых, а обескровленные тела отдавали несчастным матерям.
По роману "Радуга" Ванды Василевской был поставлен одноименный фильм в 1941 году. Незабываемые эпизоды фильма: фашисты гоняют беременную женщину босой по снегу, в сарае на соломе она рожает, а два выродка потешаются над ее муками, на ее глазах немецкий офицер убивает младенца, а потом, не добившись признания о месте расположения партизанского отряда, изверги топят ее с ребенком в проруби».
Кинохроника ужаса
«Перед каждым сеансом обязательно демонстрировался 15-минутный документальный журнал "Новости дня". Кадры кинохроники рассказывали о концентрационных лагерях, о массовых уничтожениях евреев.
Такие фильмы вызывали в нас ярость благородную – ненависть к фашизму. Ведь любовь к Родине воспитывается не только на примере героических подвигов. Переполнявшая ненависть к врагу делала нас сильными и сплоченными».
Малыши в эвакуации
«5 декабря 1941 года в Нижнетуринский завод прибыл эвакуированный дошкольный детский дом из города Повенец Карело-Финской ССР.
Полтора месяца шел поезд, по неделям простаивал на глухих лесных железнодорожных ветках. Направлялся детский дом в Чувашию, но по пути маршрут изменили, направили в Свердловск, оттуда – к нам.
Был сильный мороз. Жители поселка встретили поезд, помогли работникам детдома выносить из вагона детей на руках, закутывая их в припасенные одеяла, телогрейки, шали. Дети не могли стоять на ногах.
Разместили ребят в бывшей начальной школе по улице Заводской, 29 (дом не сохранился), мебели не было, спали на полу. Три дня обмывали 70 детей в соседских банях, которые топили местные жители, они же помогали мыть и стричь детей».
Дети блокадного Ленинграда
«Летом 1942 года прибыл детский дом из блокадного Ленинграда. У большинства детей родители были живы, работали на оборонительных предприятиях Ленинграда или сражались на фронте, а детей, спасая от голода и бомбежек, отправили в эвакуацию».
Одноклассники – ленинградцы
«Когда мы пришли в первый класс 1 сентября 1943 года, мы увидели, что большинство учеников – дети из эвакуированного детского дома. В классе свыше сорока человек; нас, поселковых, – не более пятнадцати, остальные – ленинградцы. Чтобы вместиться в класс, сидели за трехместными партами.
С теплотой вспоминаю моих первых соучеников – ленинградцев. Они были намного развитее нас, любознательнее, взрослее и серьезнее, видимо, от того, что им пришлось пережить и голод, и бомбежки, и смерть близких.
Они никогда не говорили о том, что испытали в блокаду. Но с какой любовью и гордостью они рассказывали о своем городе».
Во время войны в Нижней Туре на месяц рабочим и инженерно-техническим работникам полагалось 1800 г мяса или рыбы, 400 г – жиров, 1200 г – крупы или макарон. Нормы для детей были другими
Уважаемые читатели! Сохранились ли в вашем семейном архиве фотографии старой Нижней Туры? Поделитесь ими с редакцией, расскажите, что вы знаете о жизни и быте Нижней Туры первой половины XX века. Пишите в сообщения нашей группы во «ВКонтакте» или на почту Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Во время войны повсеместно была введена обязательная светомаскировка. В темное время суток фонари на улицах не горели, окна были закрыты плотными шторами, чтобы не просочился даже свет от коптилки
