О чем рассказали письма 70-летней давности, обнаруженные… на мусорной свалке
В 2019 году в фонды музея поступило несколько фотографий и фронтовых писем, связанных с Нижнетуринской тюрьмой № 2 НКВД. Фотографии относятся к первой половине 30-х годов прошлого века, а письма датированы периодом с декабря 1941 по декабрь 1943 года. Если фотографии принес дальний родственник начальника тюрьмы, то письма обнаружили на мусорной свалке в старой части города, и неравнодушные к истории люди сдали их в музей на хранение.
Неожиданные экспонаты
Напомним, что тюрьма на современной территории нашего города действовала с 1893 г. как Николаевское исправительно-арестантское отделение. В советский период она уже именуется тюрьма № 2 НКВД. Тюрьма была закрыта в 1946 г. Ее здания первоначально заняло небольшое предприятие, которое выросло в Нижнетуринский машиностроительный завод (ныне «Вента»). До 1949 года рядом с тюрьмой располагались дома деревень Новый Завод и Александровка.
На одном из снимков – сотрудники Нижнетуринской тюрьмы. Мы обычно представляем себе людей в форме НКВД с суровыми лицами и подозрительным прищуром глаз. На фото же большинство из них улыбается, даже те, кто с винтовками. Некоторые из женщин на снимках в симпатичных платьях, с детьми. На других фото – усталые озабоченные лица медицинских работников и задумчивые члены драмкружка при тюрьме. Будто и не было голодных 1932–1933 гг., когда заключенные Нижнетуринской колонии умирали тысячами, прибывая с этапа в тифозных бараках, и не будет 1937–1938 гг. с расстрелами и добавленными сроками «врагам народа».
Какое отношение имеют солдатские письма к Нижнетуринской тюрьме? Дело в том, что написаны они рукой бывшего сотрудника тюрьмы Ивана Баулина (фамилия изменена из этических соображений), призванного на фронт в ноябре 1941 г., своей жене Таисье, служившей здесь же. Проживали супруги до войны близь тюрьмы, в деревне Новый Завод.
Сначала Иван писал Таисье прямо на тюрьму, но затем, как бы спохватившись, в адресе стал указывать только Новозаводской сельсовет.
Письма с фронта написаны карандашом. Какие-то из них в конвертах, какие-то на почтовых открытках, а большинство – обычные фронтовые треугольники. Бумага для писем такая, какая уж нашлась в боевых условиях. Ничего удивительного для нас, сотрудников музея. Вот только адрес примечательный. А так – письма как письма. Но совсем необычно их содержание, проверенное военной цензурой, так как кое-где небрежно замараны цензорами названия населенных пунктов.
О чем болит душа солдатская?
С трепетом просматриваем письма 70-летней давности. С грамотой у Ивана очень плохо, так что орфографию автора писем мы воспроизводить не будем.
Гвардейскую батарею, в которой начал службу Иван, сам он назвал «секретными минометами». Можно предположить, что это БМ-13 или знаменитые «Катюши». Тут Ивану повезло – не пехота все же, и шансов уцелеть у него несколько больше. Благодаря тому, что в одном из писем Иван упомянул земляка Илью Симонова, удалось установить, что оба служили в 50-м гвардейском минометном полку. Полк в 1941 г. формировался в подмосковном Алабино, а затем с боями прошел от Северного Кавказа до Берлина.
Русский солдат Иван Балуев в самом пекле войны: Сталинград, Донбасс, Ростов, Таганрог… Но война для него – словно где-то далеко. А болит душа солдатская о доме. Как-то там без него жена и сын? Переживает Иван и за боевых товарищей, за земляков, ушедших на фронт.
Первое письмо датировано декабрем 1941 года. Иван сообщает, что находится в Орске, попал в гвардейскую минометную батарею вместе с другом Николаем Еловиковым, живут на квартирах. В батарее оказались и еще нижнетуринцы.
В январе 1941 г. жена пожаловалась на нехватку дров, да и лошади-то она боится. На что Иван, отвечая, с пониманием советует: «Тася, проси лошадь возить дрова у начальника тюрьмы. Ежели не даст – напиши в тюремный отдел, и наплевать на них. Я, ежели вернусь, так ни за какие деньги к ним не пойду!». И тут же: «Велосипед отправь матери. Дедюхину денег (взаймы) не давай». Укоряет, зачем дома котенка завели – кормить еще его, лучше уж старика соседа. Глядишь, поможет чего. Советует, где в хозяйстве поместить козу, которую завела Таисья. «Если займешься худым делом, я тебе писать не буду, если не желаешь ждать – можешь уходить. Может, я и живой останусь?» – предупреждает молодую жену. А через два дня сообщает: «Получили фуфайки, валенки и полушубки (белые, новые)… можешь гордиться, что муж – гвардеец».
К земляку Симонову приезжала Клавдия Симонова, привезла гостинцы и заодно спекулировала галошами, аж на 600 рублей! Кормят солдат скромно. Хлеба дают 750 г, «хватает на два раза», но и Таисья живет не лучше. Иван опять советует: «Деньги не береги, покупай картошку. Береги сына…».
27 февраля 1942 г.: «Поздравляю вас с праздником 8 Марта, но гуляйте, пока есть возможность за нас и за себя, но мы, может, будем живы. Целую сына».
«Береги сына, как порох в глазе!»
В первых письмах Ивана, еще не оказавшегося на фронте, часто проскальзывают мысли о скорой гибели. Он не особо надеется вернуться домой. Остро переживает за единственного сына и наказывает жене: «Береги сына Бориску! Он будет защитник и кормилец твой, а не мой. Мне все одно, наверно, не придется вернуться домой (…) береги Бориса, как порох в глазе».
Растрогала Ивана сыновья ручонка, нарисованная в одном из писем жены. Но из дома льются только жалобы. Вот Таисья со свекровью не поделили какие-то валенки, видимо, Ивановы, и разругались. Таисья пожаловалась мужу. Тот в ответ: «Я получил твое письмо и обиделся, что вы не можете ужиться. Я дома был – ты не была без валенок. Лучше совсем не пиши! Начали делить мое добро? Я еще живой! Пиши лучше про сына».
И вот письмо от 5 апреля 1942 г. уже из Москвы. «Готовимся к параду Первого мая». И между прочим Иван сообщает, что в Москве «купить нечего, даже квасу нет». Но парад был не на Красной площади, а в полку, и 1 мая гвардейцы-минометчики выехали на фронт. 4 мая письмо уже со штампом ст. Воронеж: «Едем к Черному морю. Вместе с Еловиковым. Симонов уехал раньше».
Война в Ивановых письмах
Как правило, в солдатских письмах нет крови и ужасов войны – не пропускала цензура. Так и в Ивановых письмах тоже. А ведь вместо красот Черного моря Ивана ждет Сталинград и Северо-Кавказский, затем Южный фронт.
В письме на линованном листе от 11.09.1942 г. Иван пишет: «Сталинград весь разбомбили (…) Снова потерял Еловикова Николая (первый раз за Доном). Сейчас идет борьба за Сталинград (вычеркнуто цензурой)». И здесь же, намекая на возможную свою гибель и на горькую судьбу сына Бориса, который останется без отца: «Его считаю горемыка».
Здесь доводится гвардейцам-минометчикам хлебнуть горюшка: «Пишу из окопа (…) все время летают самураи (так Иван назвал немецкие самолеты), пишу, но руки трясутся – пули летят, и мины рвутся. Целую горячо сына Бориса…».
За потерянного под бомбежкой Николая Еловикова, «дорогого друга», Иван сильно печалился и несколько раз писал об этом Таисье. Иван надеялся, что того ранили, а затем он попал в пехоту. Возможно, так и оказалось. По Книге памяти Еловиков Николай Алексеевич, 1924 г. р., призван в 1942, пропал без вести в апреле 1943 г., но вряд ли это тот самый друг Ивана Николай, так как не совпадает дата призыва.
Но настигло Ивана горе пострашнее – умер сын Борис. В почтовой карточке от 30.01.1943 г. этим горем дышат его тяжелые строчки: «Даже руки не пишут письмо, когда сын был живой, тогда я писал чаще. Сын помер (…) и моя фамилия померла». Нет слов упрека жене, что не уберегла… Все понял солдат – война, будь она проклята!
Не найти в скупых малограмотных строчках солдатских писем громких клятв, победных лозунгов и проклятий в адрес немцев. Лишь проскочит о немцах: «Бегут и жгут все, гады!» или « Ростов больше на город похож, а в Сталинграде – одни камни!».
Иван получил посылку от жены, а в ней батистовые платочки, «но лучше всего табак (…) Я получил посылку как защитник Сталинграда (…)» – и опять по-хозяйски отмечает, что «на базаре булка хлеба 150 руб.».
Когда Таисья сообщила, что их знакомый награжден медалью «За боевые заслуги», Иван вдруг вспомнил, что и сам награжден медалями «За отвагу» и «За оборону Сталинграда» и представлен к ордену. А так и не хвастался своими наградами. «За отвагу» – медаль на фронте уважаемая, а «За боевые заслуги» «на фронте (на передовой) не дают!» – пишет Иван со знанием дела, задетый за живое.
Фронт стремительно продвигается на запад, а с ним и Иван со своей «Катюшей». Из писем от 08.09–26.12.1943 г.: «Пишу на ходу. Вот движемся вперед. Нужно быстрее освобождать Донбасс. (…) взяли Таганрог (…) деревни все немец пожог, и люди живут в землянках (…) я кушаю арбузы, дыни, вишню и виноград, огурцы, помидоры (…) движемся на Крым». Про арбузы он не из хвастовства, а скорее, чтобы Таисья знала, что муж не голодает на фронте. А вот за поведение жены переживает: «Тася, может, жить спешишь и за счет войны списываешь? Если нет, то это хорошо». Все же надеется Иван вернуться домой и наладить мирную семейную жизнь, порушенную смертью сына. А будет ли она прежней?
И последний конверт. На нем почтовый штемпель с датой 10.09.1944. На конверте обратный адрес полевой почты Ивана Баулина, но почерк не его, а писарский, с завитушками. Само письмо отсутствует. Какое сообщение было в том пустом конверте?
Отечественная война и народная Победа
О дальнейшей судьбе Ивана Баулина нам ничего не известно. Есть информация по Книге памяти о знакомых по службе в тюрьме, о которых Иван просил сообщить:
- Бессонов Степан Дмитриевич, рядовой, 1916 г. р., призван в 1941, пропал без вести в августе 1942 г.
- Кокшаров Максим Андреевич, 1908 г. р., призван в 1942, умер от болезни 28.03.1943 г.
- Басалаев Дмитрий Андреевич, 1912 г. р., призван в 1942, погиб 08.04.1944 г.
- Троегубов Михаил Кузьмич, 1912 г. р., призван в 1942, пропал без вести в ноябре 1942 г.
Вот такая она, Отечественная война, истинно народная война. Кажется, что и не отмечена она ничем особенным в коротких солдатских письмах. Но прошлась-то она огненным валом по судьбам всего народа и не обошла горем сотрудников далекой тюрьмы № 2 НКВД в Нижней Туре, а десятки пленных фашистов лагеря МВД № 376 лагерного отделения № 6, дислоцировавшегося в Нижней Туре, найдут вечный покой в нашей земле.
Леонид Семячков, сотрудник Нижнетуринского краеведческого музея
