Как нижнетуринцы проводили 22 июня 1941 года
В июне 1941 года жизнь рядовых советских граждан текла своим чередом: выпускники школ строили планы на будущее, школьники отдыхали в пионерских лагерях, колхозники работали в полях, рабочие – на заводах.
22 июня 1941 года – в воспоминаниях нижнетуринцев: участников войны и тружеников тыла.
В день свадьбы
Павел Васильевич Кабанов, участник Великой Отечественной войны:
– Вечером 22 июня мы праздновали свадьбу моей сестры Марии, а днем донеслась из громкоговорителя страшная весть о том, что фашисты напали на нашу страну.
Конечно, мы очень волновались, что это за война, почему на нас напали, надолго ли затянется? Ну а когда практически всех наших мужчин, родных стали забирать на фронт, поняли, какое это большое горе.
Через месяц ушел на фронт молодой муж моей сестры, домой он не вернулся. В 1942 году воевать пошли еще четверо родственников. А в 1943 году призвали в армию и меня.
В июне сорок первого я окончил семилетку. Вместе с одноклассниками мы строили радужные планы на будущее. Кто-то хотел уехать в Екатеринбург, поступить в техникум, кто-то продолжить обучение в школе. Но надо было работать, помогать матерям.
Летом трудились в колхозе. Некоторые старшеклассники позднее даже оставили учебу, пошли работать на завод.
Наступала зима, а мы оставались без дров, поэтому ходили в лес на их заготовку, возили топливо на санях. А в очередь за хлебом, чтобы отоварить карточки, вставали в три часа ночи. Страшно вспомнить, что пришлось пережить…
Пионерское лето
Анна Павловна Токарева, ветеран педагогического труда, поселок Ис:
– В июне 1941 года я работала в пионерском лагере недалеко от поселка Елкино. В то солнечное воскресное утро мы с ребятами пошли в поход в Нижнюю Туру. Когда мы туда добрались, местные жители не раз останавливали нас и спрашивали: «Правда ли, что началась война?» Но мы ничего не знали. И только вечером, когда возвратились из города, после того, как начальник лагеря связался с райкомом партии, эту страшную новость узнали и мы.
Через неделю лагерь закрыли. Отцов и братьев стали отправлять на фронт, а учителей командировали работать в колхоз.
Начался учебный год, в то время я работала учителем в школе поселка Артельный. Пришла зима, нужны были дрова, чтобы отапливать деревянное помещение. И мы с ребятами каждый день брали в руки пилу, шли в лес, рубили деревья и возили в школу на санях. Вот так и выживали. Трудно было, очень трудно.
Игру прервала война
Виталий Иванович Торовин, труженик тыла:
– За два дня до начала войны я приехал в Екатеринбург (Свердловск), где в то время в УПИ училась моя сестра. Жил у родственников по ул. 8 Марта.
22 июня я запомнил очень хорошо. Днем мы играли с ребятами во дворе. Тогда и услышали сообщение по радио. После такого известия играть уже не хотелось. Зашли в дом, открыли настежь окна и, затаив дыхание, слушали, что говорят взрослые. Все очень волновались, были расстроены.
1 августа я пошел учиться на токаря в ремесленное училище. А 26 ноября1942 года, после его окончания, нас направили работать на Красногорскую ТЭЦ.
Урожайные предвоенные
Сергей Павлович Бобров, труженик тыла:
– Я жил в то время здесь, в наших краях, в колхозе имени Розы Люксембург. Перед войной годы были урожайными. Помню, только пшеницы колхозники снимали по 35–40 центнеров с гектара, поэтому жили мы сытно и спокойно.
22 июня мы были в поле на сенокосе. И вдруг на лошади из района приехал курьер из райкома и сообщил о начале войны. Просил нас не расстраиваться. Говорил, что страна у нас сильная, могущественная и что фрица мы обязательно победим.
Конечно, мы были в недоумении, как так, ведь был же договор о ненападении? На второй день объявили всеобщую мобилизацию, и к концу 1942 года в нашей деревне мужчин не осталось.
Годков мне в ту пору было всего 13, но работать пришлось, засучив рукава. В 14 лет я уже был бригадиром полеводческой бригады, в которой работало 120 человек. Вставал в 5 утра, и на лошадь. Работал до позднего вечера – уставал жутко, ноги гудели. А что делать, продукты питания были нужны всем.
Все для фронта
Вячеслав Тихонович Лукашов, труженик тыла:
– Мы жили в поселке спецпереселенцев Нясьма Новолялинского района, где к моменту начала войны мужчин оставалось уже немного. Многих взрослых мужчин органы проверяли на «благонадежность» и увезли в заключение еще до войны. Для нас и предвоенные-то годы были суровыми, а тут – война!
Мы вовсе повесили головы. Мужиков-то почти не осталось. А с нас брали сельскохозяйственный налог. Все шло для фронта, для победы. Только картошки надо было сдать в год нашей семье 240 кг (это 24 ведра). Это практически все, что можно было собрать с наших 4,5 сотки.
Как-то в мае я голодный попросил у мамы: «Свари, пожалуйста, картошки». На что она ответила: «А что мы, сыночек, садить будем? Потерпи немного, придется пока крапивы, лебеды поесть».
Сдавали мясо, шкуры домашних животных и т. д. А кто не имел хозяйства, должен был купить эти продукты и также сдать государству. Собирали грибы, ягоды – бруснику, рябину, относили на приемный пункт, все это тоже отправлялось на фронт.
Мы, малолетки, помогали как могли женщинам. А больше им надеяться было не на кого. Но как-то вместе пережили эти тяжелые дни. И хорошо работали, не плакались, не стонали.
В мае 1941 года я окончил два класса. Тем, кто учился, давали по 200 граммов хлеба по карточке, а те, кто не учился, и того не получали. В 5–6-й класс надо было ходить за 20 километров в Старую Лялю. Так и жили, перебивались, чем могли.
Дети у станков и в поле
Римма Чагина, труженик тыла:
– Когда началась война, мне шел 11-й год. Наша многодетная семья жила в то время в деревне Головырино Белоярского района Свердловской области.
Дети, женщины, провожая своих родных мужчин на фронт, надеялись, что они обязательно вернутся домой и вернутся с победой. Но возвращались с войны не все. Из тех, кто пришел, немало искалеченных. Работать в колхозе в полную силу они уже не могли. А кому-то надо было убирать с полей хлеб. Вся надежда оставалась на малолетних детей. Трудились мы хорошо, выполняя и перевыполняя положенную норму.
В те годы семилетнее образование было обязательным, но многие мои сверстники бросили учебу и встали к станкам местной обувной фабрики. А те, кто учился, после занятий в школе убирали овощи, ходили в ночное.
Питание тогда было очень скудным. Чтобы заработать деньги, подростки шли на предприятия по производству торфа. Здесь нас кормили обедами и выдавали зарплату.
Спасали от голода и лесные дары. Надо сказать, природа была щедра в те суровые годы. Ведрами мы собирали чернику, бруснику, землянику, грузди, сыроежки, маслята. Приносили домой кислицу, репей, дикий чеснок. Растительная пища, богатая витаминами, очень нас выручала. По крайне мере, зубы у людей были здоровыми.
Много трудностей нам пришлось пережить, но мы выстояли, дожили до Победы.
22 июня 1941 года во всех цехах Исовского прииска прошли митинги. Рабочие заявили, что будут честно трудиться, не пожалеют сил, чтобы самоотверженным трудом помочь Советской Армии разгромить врага
Из воспоминаний Г. П. Нагаевой: «Когда объявили о начале войны, все бросились в магазины закупать продукты; в течение нескольких часов были раскуплены крупа, сахар, мыло, спички, соль. А потом у магазинов выстраивались огромные очереди за хлебом, маслом и другими продуктами
