Шалый

Из таких судеб – жестоких, исковерканных – складывается история военного времени. А люди, отмеченные этими судьбами, становятся героями

Он ехал в купейном вагоне старенького поезда, натужно, но бойко  спешащего на его родной Урал. За спиной у Ивана была колония строгого режима. И любовь, за которую он поплатился  свободой.

Гражина

…Пани Гражина. Тоненькая, голубоглазая учительница из белорусского местечка Припешичи – села, наполовину польского, с мирно уживающимися белорусами, поляками, с католической кирхой и православным храмом. Того самого, оккупированного немцами, села, которое они, партизаны Суворовского отряда, освободили от фашистов, разгромив полицейский пост, выручив из плена жителей.  Не имея больше сил жить под немцем,  они пришли в отряд, забрав с собой и скот, и скарб. Пришла и Гражина. И в душе у него расцвели розы.

Он влюбился в девушку с первого взгляда. Нежная, необычайно красивая, заботливая любимица селян, всегда прибранная, аккуратная – настоящая пани. Это чувство пришло, как удар молнии. Он превратился в человека необычайно мягкого и романтичного. В свободное время шел помогать ей в больничке, неся за пазухой то душистые ландыши, то лесные фиалки. Он не мог ею налюбоваться и каждый день благодарил судьбу за такой бесценный подарок, он носил ее на руках, зарывшись в ее волосы, кружился, смеялся и… пел.

Неужели это он?

«И это он, Иван Синцов? – недоумевали друзья. –  Он, жесткий и непримиримый, абсолютно бескомпромиссный, отчаянный и горячий  командир диверсионно-подрывной роты? Гроза – вот уже второй год! – белорусских лесов и бог «рельсовой войны», спустивший под откос несколько воинских немецких эшелонов с техникой и живой силой, направляющихся на фронт?

Строгий старший лейтенант, принявший непосредственное участие в многочисленных операциях по уничтожению моторизованных и оснащенных до зубов полицейских (а по сути полицайских) участков в оккупированных селах и возглавивший эти операции?  Уничтоживший немецкие гарнизоны в районе двух узловых станций,  телеграфно-телефонную связь на стратегически важной дороге, участвующий в 20 с лишним боях с фашистами и засадах, легендарный, отважный и бесстрашный  партизан  Шалый? И это он?».

Да, это был он, пьяный от взаимной любви и счастья, ведь они с Гражиной договорились пожениться.

Фамильная кровь

Гордое прозвище Шалый он получил в первый же свой выход с партизанами на задание. За спиной был уже смелый поступок: побег из немецкого плена, прямо из-под расстрела. Повезло тогда: у немцев не было собак, да и суматоха началась на «сортировке». А потом – тяжелый, голодный поход по лесам и болотам в поисках партизан.

И вот – первый выход на задание. Командир отряда – Петрович – пошел с ними. Опытный офицер, Петрович с первых их действий понял, что  отряд обрел настоящих бойцов. Но особенно поразил его тогда Иван: легкий, бесстрашный, ситуацию видит и оценивает сходу, решения принимает молниеносно и решительно берет на себя самые серьезные и ответственные моменты операции.

Когда вернулись, Петрович спросил его: «Ты почему пули-дуры не боишься? Думаешь, Бога за бороду ухватил? Бессмертный что ли? Прямо шалый ты какой-то?».

«А мне времечко дано за ребят своих погибших немцу отомстить, – отвечал Иван. –  А кровь шалая у меня от отца, дважды Георгиевского кавалера Первой мировой». Разговор слышали комиссар, еще несколько бойцов. Так и стал Шалым.

Напролом

Ему действительно никогда не было страшно в бою. Он шел напролом, отважно защищая и вытаскивая товарищей из самой пучины боя, «крошил немчуру, как капусту», как вспоминали друзья. Говорил: «А не ходите, твари,  на чужую землю, не несите беду!».

У него был своего рода талант находиться в центре, идти впереди, вести за собой других и подавать примеры благородства и мужества. Из одной операции, в которую отряд вступил в бой с превосходящим в численности противником, они вдвоем с другом Андреем под градом неприятельских пуль вынесли с поля боя четверых, тяжело раненных, партизан.

 А еще был бой, в котором он в переломный момент подбежал один к неприятельским машинам и в упор расстрелял из автомата обезумевших от страха фрицев, уничтожив за один налет 17 немцев, а гранатой –  полные оружия машины. Кстати, об оружии: он постоянно работал над сколачиванием отряда, его оснащением, лично достал в боях четыре ручных и два станковых автомата, 25 винтовок и 6000 штук патронов. «Шалый, а хозяйственный», – улыбался в усы Петрович.

Орден Ленина

Тот отчаянный бой Иван хорошо помнил. За него Синцова представили к Герою Советского Союза. Но пришел орден Ленина. Иван тогда удивился и немного смешался: за военные действия и… Ленина. Были уже медаль «За отвагу» – солдатский орден, можно сказать, была «Красная Звезда»  – тут всё понятно, боевые награды, но вот этот орден…

Уже потом, в колонии, приятель-сиделец Илья Владимирович, ученый из Ленинграда, растолковал ему всю серьезность награды: «Орден Ленина – высшая награда государства, им награждают города-герои, крепости-герои, воинские части, учреждения, организации и … людей-героев. Так что герой ты у нас, Ваня».

Плата за любовь

Легче Ивану от разговора об ордене не стало. Ведь был и тот  последний бой. Бой с литовским карательным отрядом, подло  перевернувший всю его жизнь. Это был третий в их партизанской работе карательный отряд, состоящий из фашиствующих литовцев и их пособников – западных украинцев. Отряд нелюдей, творивший такие зверства на территории Белоруссии, что страшно вспоминать: и распиленные на козлах человеческие тела, и наполненные трупами колодцы, и сожженные церкви или амбары, заполненные людьми…. Два таких отряда они разгромили подчистую. Этот экипировался и подготовился к встрече с партизанами с двойным усердием. Поэтому бой был кровопролитным и тяжелым.

Как попал под пулю польский поручик и как он вообще там оказался, в этом бою, –  никто не знал. Когда за дело принялась «тройка» – существующий в то время оперативный судебный фронтовой орган), – спешно созданная следственная комиссия  настоящим расследованием по сути заниматься не стала. И хотя поручик, как выяснилось позже по свидетельствам однополчан и жителей одного из сел, был пособником гитлеровцев, хотя друзья по отряду написали письмо Сталину в защиту Ивана, именно командира роты Ивана Синцова обвинили в убийстве польского поручика, гражданина дружественной СССР страны.

И главным фактом, сработавшим против Ивана, был тот факт, что он встречался с женщиной-полячкой, являющейся дальней родственницей этого поручика. Смерть поручика отнесли к банальной ревности, злости и преднамеренности со стороны Ивана Синцова.

Синцов был приговорен к семи годам колонии строгого режима, расположенной в Коми АССР. Такой неотвратимой и жестокой оказалась его плата за любовь.

 «Иконостас»

Но судьба все же пожалела его задетую гордость, учла его заслуги перед Родиной. Восторжествовала таки справедливость.  В колонию вдруг пришли все заслуженные им  награды – и старые, которых его лишили в связи с судимостью, и новые – орден Красного Знамени, орден Отечественной войны П степени, медаль «Почетный партизан Белоруссии», другие медали.

И хоть пестрый сидел в колонии народ, хоть друзей-приятелей у Ивана было здесь раз-два и обчелся, а все же, когда начальник колонии вручал ему в переполненном зале, на сцене все его награды, зал дружно встал и хлопал  до тех пор, пока Иван не получил всё. А потом, вперемешку с аплодисментами,  начался свист, добродушное улюлюканье –  самое яркое проявление восторга среди сидельцев, слышались возгласы: «Ни черта себе! Орден Ленина, две Звезды! Вот это иконостас!». А из дальнего угла зала послышалось: «Он их кровью завоевал. Я его знаю, партизанил в тех краях. Шалый это. Легенда».

… Сон пришел к нему  только под утро. За окном, несмело выстреливая острыми солнечными лучиками, поднималась, розовела заря. Заря одного из дней послевоенного, 1951-го,  года. Впереди ждала новая жизнь.

Основой для новеллы послужили подлинные факты биографии одного из наших земляков